То, что не убивает меня, делает меня сильнее
читать дальше
Книжный магазин в Америке одержим мегаломанией. Часто он настолько огромен, что меньше всего располагает к покупке той книги, за которой вы пришли. Есть мужчины, которые считают, что для них существует одна-единственная женщина, но попав в гарем трудно сохранить такие взгляды.
Старому Свету идут старые книги, Новому - новые. Поэтому если в Европе книжный магазин это прежде всего романтическая лавка букиниста, то в Америке преобладают книжные супермаркеты, торгующие безукоризненно свежим товаром.
Книжный гигант, такой, как раскинувшийся по обеим сторонам Пятой авеню нью-йоркский *Барнс и Нобель*, искушает разнообразием не книг, а предметов, о которых могут быть написаны книги. Это - манифестация бесконечных возможностей пишущего человека, которого оторвать от печатного станка способна только пуля. Американец живет с успокоительным сознанием того, что в мире существует книжка, объясняющая, как удовлетворить любую его надобность, каприз или прихоть.
Длинные, уходящие в сероватый туман книжные полки рождают заманчивый образ второго, *написанного* мира, который намного лучше, богаче и интересней оригинала. Пожалуй, такой книжный магазин ближе всего к тому, что кажется эдемскими кущами любителю чтения.
Впрочем, постоив книге такие дворцы, американцы сумели ее же обратить в дешевку, унизив изобретением карманных изданий - *покетбук*.
Этой одноразовой книжке, с выпадающими, как волосы у старухи, страницами, конечно же место не в гостиной, за стеклом добротного шкафа, а действительно в кармане, рядом с пятнистым платком, ключами и табачной крошкой, оставшейся еще с тех беззаботных времен, когда хозяин кармана не беспокоился о здоровье.
Однако и дорогие и дешевые книги обычно заканчивают свою жизнь одинаково - на благотварительных базарах. Тут они навалены пестрыми холмами, в которых лениво роются редкие посетители, выискивая пару к уже отобранному ради аппетитных картинок кулинарному пособию - две книжки за доллар. Так выглядит книжная преисподняя.
У американцев книги не задерживаются - они редко их собирают и еще реже передают по наследству: у каждого поколения свои книги, кроме, конечно, тех вечных, что хранят, как банки золотой запас, публичные библиотеки. Заботиться о модном бестселлере так же нелепо, как и о вчерашней газете.
Актуальная, сиюминутная, *свежая* книга и есть своего рода газета - приуроченная к случаю, выходящая в считанные дни, она существует исключительно ради растворенного в ней содержания. Поэтому от прочитанной книги толку не больше, чем от опустошенной бутылки.
Традиция дешевых, общедоступных и вездесущих изданий подготовила радикальный разрыв между содержанием книги и ее материальной формой. Прогресс обнажает книжную душу, сдирая с нее оболочку обложки.
Речь идет об электронных книгах, которые обещают вытеснить обыкновенные. Вскоре всякий читатель, как нп спиритическом сеансе, сможет вызвать на монитор содержание любой книги. Освобожденная от бремени своего физического тела, книжная душа перельется в пучок электронов, чтобы заселить эфир эфимерными, невесомыми, призрачными буквами и словами. Текст, вырвавшийся на свободу, потеряет окончательность и завершенность. Он станет полуфабрикатом для игры читательского воображения. Электронная книга оторвется от печатного оригинала, как бабочка от куколки, и начнет самостоятельную жизнь на экране каждого компьютера.
Книга, выпустив душу на волю, оставит книжному магазину лишь грубый чехол - свое материальное тело, труп в обворажительно гладком или нарочито шершавом переплете. Здесь сладострастным библиофилам книги по-прежнему дарят чувственные радости - их можно смотреть, листать, гладить, нюхать.
Переставшая быть незаменимым хранителем информации книга делается либо хилым отростком развлекательной индустрии, протезом телевизора, либо уж эстетическим объектом, ценность которого никоим образом не исчерпывается содержанием.
К последним можно, пожалуй, отнести скандально известную книгу Мадонны. Секрет этого пятидесятидолларового шедевра полиграфической промышленности в том, что он позволяет поклонникам Мадонны неслыханные вольности - взять ее в руки и поставить на полку.
Книжный магазин, всегда торговавший таким странным товаром, как дух, теперь продает нечто еще более необычное - нежную книжную плоть.
Книжный магазин в Америке одержим мегаломанией. Часто он настолько огромен, что меньше всего располагает к покупке той книги, за которой вы пришли. Есть мужчины, которые считают, что для них существует одна-единственная женщина, но попав в гарем трудно сохранить такие взгляды.
Старому Свету идут старые книги, Новому - новые. Поэтому если в Европе книжный магазин это прежде всего романтическая лавка букиниста, то в Америке преобладают книжные супермаркеты, торгующие безукоризненно свежим товаром.
Книжный гигант, такой, как раскинувшийся по обеим сторонам Пятой авеню нью-йоркский *Барнс и Нобель*, искушает разнообразием не книг, а предметов, о которых могут быть написаны книги. Это - манифестация бесконечных возможностей пишущего человека, которого оторвать от печатного станка способна только пуля. Американец живет с успокоительным сознанием того, что в мире существует книжка, объясняющая, как удовлетворить любую его надобность, каприз или прихоть.
Длинные, уходящие в сероватый туман книжные полки рождают заманчивый образ второго, *написанного* мира, который намного лучше, богаче и интересней оригинала. Пожалуй, такой книжный магазин ближе всего к тому, что кажется эдемскими кущами любителю чтения.
Впрочем, постоив книге такие дворцы, американцы сумели ее же обратить в дешевку, унизив изобретением карманных изданий - *покетбук*.
Этой одноразовой книжке, с выпадающими, как волосы у старухи, страницами, конечно же место не в гостиной, за стеклом добротного шкафа, а действительно в кармане, рядом с пятнистым платком, ключами и табачной крошкой, оставшейся еще с тех беззаботных времен, когда хозяин кармана не беспокоился о здоровье.
Однако и дорогие и дешевые книги обычно заканчивают свою жизнь одинаково - на благотварительных базарах. Тут они навалены пестрыми холмами, в которых лениво роются редкие посетители, выискивая пару к уже отобранному ради аппетитных картинок кулинарному пособию - две книжки за доллар. Так выглядит книжная преисподняя.
У американцев книги не задерживаются - они редко их собирают и еще реже передают по наследству: у каждого поколения свои книги, кроме, конечно, тех вечных, что хранят, как банки золотой запас, публичные библиотеки. Заботиться о модном бестселлере так же нелепо, как и о вчерашней газете.
Актуальная, сиюминутная, *свежая* книга и есть своего рода газета - приуроченная к случаю, выходящая в считанные дни, она существует исключительно ради растворенного в ней содержания. Поэтому от прочитанной книги толку не больше, чем от опустошенной бутылки.
Традиция дешевых, общедоступных и вездесущих изданий подготовила радикальный разрыв между содержанием книги и ее материальной формой. Прогресс обнажает книжную душу, сдирая с нее оболочку обложки.
Речь идет об электронных книгах, которые обещают вытеснить обыкновенные. Вскоре всякий читатель, как нп спиритическом сеансе, сможет вызвать на монитор содержание любой книги. Освобожденная от бремени своего физического тела, книжная душа перельется в пучок электронов, чтобы заселить эфир эфимерными, невесомыми, призрачными буквами и словами. Текст, вырвавшийся на свободу, потеряет окончательность и завершенность. Он станет полуфабрикатом для игры читательского воображения. Электронная книга оторвется от печатного оригинала, как бабочка от куколки, и начнет самостоятельную жизнь на экране каждого компьютера.
Книга, выпустив душу на волю, оставит книжному магазину лишь грубый чехол - свое материальное тело, труп в обворажительно гладком или нарочито шершавом переплете. Здесь сладострастным библиофилам книги по-прежнему дарят чувственные радости - их можно смотреть, листать, гладить, нюхать.
Переставшая быть незаменимым хранителем информации книга делается либо хилым отростком развлекательной индустрии, протезом телевизора, либо уж эстетическим объектом, ценность которого никоим образом не исчерпывается содержанием.
К последним можно, пожалуй, отнести скандально известную книгу Мадонны. Секрет этого пятидесятидолларового шедевра полиграфической промышленности в том, что он позволяет поклонникам Мадонны неслыханные вольности - взять ее в руки и поставить на полку.
Книжный магазин, всегда торговавший таким странным товаром, как дух, теперь продает нечто еще более необычное - нежную книжную плоть.